Работы был непочатый край. Во первых, добить всех, кто упал замертво. Это было весьма удивительным зрелищем, ведь Виндикте и её новой знакомой предстояло ещё раз воочию наблюдать, как душа покидает тело. В прямом смысле. Причем для душ это было занятие весьма приятное. Дважды Виндикте сказали "спасибо" и один раз приветливо подмигнули. Незнакомка кивнула Виндикте, показывая, что всё это не галлюцинации, и благодарность от бестелесных она сама видит и слышит. А вот с телом Дейла творилась какая-то ерунда. Когда незнакомка лично отрубила ему голову, через несколько секунд голова приросла обратно к телу. Но с этим предстояло разобраться позже. Пленниц таверны ждало ещё много работы.
К уничтожению картин и статуэток приступили вдвоём. Причём незнакомка делала это с особым остервенением. При этом она постоянно шептала некое подобие молитвы. Виндикта прислушалась.
- Разрушая, созидаю, - проговорила незнакомка, разрубая очередную картину, - уничтожая, создаю; убивая - порождаю. И из праха убиенных мною прорастёт новая жизнь.
Виндикта, возможно, и поинтересовалось бы назначением данной речи, но вокруг творились вещи более удивительные.
Первые картины, уничтоженные Виндиктой, просто рассыпались в труху. Из них выходили призраки и сразу улетали куда-то вверх. Виндикта думала, что так будет со всеми картинами. Но, когда она уничтожила портрет толстого розовощёкого мальчика, ребёнок волшебным образом появился перед Виндиктой точь-в-точь такой же, как был нарисован. Далее происходило следующее. Больше половины коллекции просто рассыпалось. Часть изображённых буквально материализовались перед Виндиктой в том виде, в котором были нарисованы. Другая часть нарисованных людей так же материализовалась, но выглядела на десять - двадчать лет старше, чем на изображениях.
- Я поняла, в чём дело, - сказала незнакомка, - все эти люди, должно быть, были заточены в картины. А теперь осободились. Но те, кто был заточен давно, видимо, сразу же постарели ровно на столько лет, сколько прошло с тех пор. Те же, кто был заточен много веков назад, уже должны быть мертвы, но уничтожив катрины, мы хотя бы освободили их души.
В таверне образовалось довольно много народа. Они с интересом осматривали друг друга. Однако особого удивления не выражали. Зато искренне радовались, рассматривая свои руки и ноги, наконец-то трёхмерные. Когда же Виндикта взяла последнюю статуэтку, старушка из толпы закричала:
- Остановись! Это тоже считается за еду. Именно так меня и заточили. И ещё пару человек. Он всё записвал в своём блокноте. Я видела... когда была картиной...
